Волгоградская область, 10 сентября 2023 / «Волга-Медиа.ру»/
Спорт и медитация
– Только давайте отойдем подальше от кондиционера, – с этой просьбы Юрия мы начали разговор, перейдя в другую часть зала, куда не доставала холодная струя воздуха.
– Юрий, голос – ваш главный рабочий инструмент, как вы его бережете? Есть непреложные правила?
– Самое главное – сон, нужно хорошо высыпаться. И, конечно, спорт, правильное питание.
– Зрители порой не представляют, какая физическая нагрузка ложится на оперного певца на протяжении нескольких часов спектакля. Особенно если он исполняет главную партию, как вы, например, в роли Фигаро в постановке «Свадьба Фигаро».
– Три часа на сцене, да.
– Трудно?
– Как вам сказать, это сложный психофизический процесс. Что касается моей партии Фигаро в спектакле Большого, то, если оттуда убрать всю его вокальную часть, музыку Моцарта, это будет полноценный драматический спектакль.
– Его ставил, кажется, Писарев (Евгений Писарев – известный российский театральный режиссер, работает как в драматических, так и в музыкальных жанрах. – Прим. ред)?
– Да, и в этом спектакле огромное количество мизансцен, где нужно и прыгать, и кувыркаться, и танцевать, то есть быть универсальным артистом, который может все.
– Значит, утренняя пробежка и фитнес – неотъемлемая часть вашего профессионального тренинга?
– Примерно так. Я раньше занимался бегом, сейчас подкачиваюсь. Медитация очень помогает сконцентрироваться. Перед спектаклем я обязательно на 15 минут сажусь на медитацию, полностью ухожу в себя, мысленным взором осматриваю свое тело на наличие каких‑то зажимов, блоков. Визуализирую их и отталкиваю от себя. Особенно это необходимо перед выходом на сцену в главных партиях.
– Тем более это главная сцена России. Зал Большого театра – махина высотой, кажется, метров 20. Каково это ощущать?
– Ну начнем с того, что в зале погашен свет и мы на сцене практически не видим, что там в зале, кто там сидит. Тут по Станиславскому: возводишь четвертую стену – воображаемую стену между актерами и публикой. Естественно, это понятие условное. Вибрации, вайб зала, настроение публики все равно чувствуешь. Но так или иначе нужно переключаться на работу и выполнять свои задачи.
Природная мощь
– Считаете ли вы себя везунчиком? Ведь еще студентом после участия в престижном вокальном конкурсе вас зачислили в труппу Большого театра.
– Да, безусловно, я считаю себя счастливым человеком, удачливым. И действительно, в труппу Государственного академического Большого театра России я попал будучи студентом. Причем слух об этом разнесся очень стремительно, обгоняя само событие. Я просто приехал в Москву, спел на прослушивании и вернулся домой, в Волгоград, дописывать диплом в консерватории. А сарафанное радио уже вовсю трубило о моем поступлении в Большой.
– И это произошло. Чем, по вашему мнению, вы обратили на себя внимание, покорили искушенных экспертов?
– Я могу сказать так: наверное, объемом голоса при всех моих тогдашних минусах каких‑то, например, отсутствии плавности голосоведения, над которыми я впоследствии поработал. Чего у меня не отнять? Это – труба огромная, которая необходима именно в Большом театре, благодаря которой можно охватить всю историческую сцену. Это очень важно. Публика должна слышать певца. В классе у всех красивые голоса, но на сцене, бывает, их не слышно. Это в основном применимо к моим европейским коллегам некоторым, не потому что они чем‑то хуже, а потому что у них театры меньше и они привыкли к меньшим масштабам залов.
– Еще и оркестр надо перекрыть голосом.
– И это тоже. Но что касается оркестра, тут многое зависит от дирижера. Дирижер одним своим движением может «убить» на сцене любого певца, закрыть его всей массой оркестра.
Бой с ленью
– Задам вопрос, который наверняка волнует ваших младших коллег. Значит, можно, не имея в багаже столичных или европейских консерваторий, прямо из Волгограда попасть в Москву? Что нужно понимать, выстраивая свою вокальную карьеру?
– Конечно, нужно трезво оценивать себя и свои возможности, но не нужно бояться, надо пробовать, рисковать, идти вперед. Как можно больше слушать старых мастеров итальянской школы, слушать и впитывать, потому что сейчас много «вторсырья» музыкального, которое заполоняет все и вся.
– Ваша музыкальная подготовка в Волгограде оказалась надежным фундаментом для службы в Большом?
– Безусловно. Мои вокальные родители, те, кто меня холил и лелеял, и кнутом и пряником, – это любимица волгоградских меломанов Наталия Владимировна Семенова, это концертмейстер Светлана Николаевна Толстова. Они взрастили мой голос, они в меня поверили, услышав в 16 лет, благодаря им и моему упорству все произошло. Уровень подготовки в волгоградском вузе высочайший, если студент открыт и готов трудиться, заниматься. Все дороги, все двери тогда будут открыты.
– Поклон вашим педагогам и аплодисменты им. Я прочитала на сайте Большого театра, что у вас интересный и большой репертуар. Как прошел ваш сезон?
– Сезоном я доволен. У нас состоялась премьера оперы Берлиоза «Беатриче и Бенедикт» по комедии Шекспира «Много шума из ничего», где я играл Клавидо. Был много занят и в текущем репертуаре. Все идет в мою творческую копилочку.
– Пришлось ли столкнуться с конкуренцией в театре?
– Отчасти. Считаю, что самый главный конкурент самому себе – это я сам. Нужно бороться в первую очередь со своей инертностью, ленью, а не расталкивать кого‑то локтями, и тогда весь мир будет перед тобой.
Музыкальная династия
– Расскажите о вашем сегодняшнем проекте. Вы поете джаз в камерной обстановке, в музее, под аккомпанемент рояля.
– Вообще‑то я приехал в отпуск и рад спеть перед земляками. Идея концерта принадлежит Дмитрию Рафаэловичу Арутюнову, который сегодня исполнит партию фортепиано. Мы с ним увиделись в Москве в ноябре, и я рассказал ему, что увлекаюсь джазом. Так родилась идея концерта, мы набросали репертуар, а когда я приехал в Волгоград, несколько недель репетировали.
– Кто ваши главные поклонники?
– Думаю, это моя девушка и моя мама.
– Ведь у вас музыкальная семья?
– Да, мама у меня дирижер-хоровик. Дедушка мой, Юрий Алибекович Мамедов, был солистом волгоградской филармонии, много гастролировал по стране и за рубежом. У него был прекрасный голос, и Олег Лундстрем, когда Ободзинский покинул его коллектив, настойчиво приглашал моего дедушку к себе. А дедушка, будучи глубочайшим патриотом Волгограда, не поехал. Бабушка моя около 40 лет преподавала в консерватории.
– Что для вас настоящий успех?
– Это путь, а не конечная точка.
